"Дай жару!" Очень поэтический салон

| Created : Apr 12, 2013, 8:56 PM | Style : Background17, Font0, Size16 || To-do : Diary |

"Полная тайна вкладов" -  про консультации на дому (с)

"Православный раввин он на весь приход такой один" (с)

"Я доступен как Ленин в мавзолее только нужно отстоять очередь" (с) Беленький Леонид

"Да здравствуют девушки с пробником" (с) Варский Александр

"Ты стиошьи машешь хуем. До чего ж ты предсказуем!" (с) Беленький Леонид

Еще давно был вечер посвящение в поэты салона "Дай жару".

Я немного опоздала, но программа вечера началась только с моим приходом. Александр Варский зачитывал текст клятвы, написанной Всеволодом, человек ее повторял, держась за бороду Севы (а она у Всеволода везде) и пил водку, закусывал огурцом.

Из моих знакомых был только Сева, но он вел вечер. Ваня был поглощен новой девушкой и поэтому не пришел. Я подсела за стол к паре: подтянутый невысокий мужчина лет за сорок и девушка лет 27- 28, не очень симпатичная и совсем не модная, с прямо- таки деревенской стрижкой. Он после того, как совсем немного выпил начал еще больше выкрикивать пошлых шуток.  Он тоже был поэтом.

Да и вообще, похоже, одна я там не писала стихи.

В разгаре вечера пришел необъятный рыхлый мужчина с огромным свисающим мягким животом, обвисшими мешками под глазами, да и вообще обвившим неупругим лицом. С ним была девушка лет 22- 23, одетая в полосатую по вертикали водолазку с горлом непонятного, непримечательного зеленоватого цвета и джинсах чуть-чуть ей великоватых.

"Мой" поэт сердечно поздоровался с пришедшим, и когда сел обратно за стол, не очень громко и не совсем тихо сказал своей даме, опустившись к ее уху: "Это наверное и есть та Полина - пылесос, о которой я тебе рассказывал" У Полины была замечательная фигура: большая выкая грудь, широкие в самый раз бедра, вычерчивалась талия, если бы у нее был совсем прямой нос, то ее смело можно бы было считать красавицей. Но ее длинные мышиного цвета волосы были идеально зачесаны назад и собраны в пучок (на косметику и намека не было), она ужасно вжимала шею в плечи и вообще выглядела гадким утенком, бледной поганкой.

Ее спутник казался немного раздраженным; он за ней ухаживал, как по привычке, потому что так считает нужным: отодвинуть стул, зажечь две свечи на столе. Но странное чувство нелюбви с его стороны, просто того, что он с ней спит, что она тот самый пылесос, все равно сквозило. Она была не уверена в себе, прежде чем что- то сделать спрашивала у него. Она вообще говорила тихо, ее голоса не было слышно.

Потом пришел Беленький. Начали читать стихи про слабый пол, быстро перешли на пошлости. Стояла странная атмосфера: все как будто только трахались и этот вечер можно было расценивать как еще одно место, где об этом поговорить и, возможно, найти партнера. Они не казались ранеными людьми, на время одевшими маску циничности, казалось, что вот как раз сейчас говорят правду. Мне почему-то было не по себе. Как будто мне предлагали делать тоже самое, говоря: "Да не нужны нам, твои переживания. Давай тебя оттрахаем" Захотелось оттуда поскорей уйти, там стало ужасно неуютно.

Вскоре посвещамых всех перевели в настоящих поэтов, началась неформальная часть вечера и я собралась домой.

На пороге кафе (итальянская кухня на Бауманской) еще долго выслушивала Севу. Почему он меня сразу обезоруживает и повергает в жуткую неуверенность? Зачем он сразу практически заявляет, что я его не интересую и начинает рассказывать о своей любви к другим девушкам?

Когда шла к метро, решила, что поеду к родителям. На Щелковской была уже в районе полуночи. Остановку маршруток перенесли в конец автостанции, там собралась приличная очередь. Стояла, немного мерзла, в воздухе была уже майская весна. Как когда еще не снимала квартиру, как будто возвращалась  с Болота.